Едва палец коснулся кнопки звонка, раздался задорный лай. Дверь распахнулась, навстречу нам вылетели три собаки и без всяких предисловий начали выражать свое расположение всеми доступными скотч-терьеру способами – издавать приветливое урчание, тыкаться носами, выписывать «восьмерки» между нашими ногами и опираться о них ручками.

Возможно, это не всем известно, но те, кто содержит небольших собак, очень часто называют передние лапы ручками. «Чего это она там нарассказывала?» – это про судью в ринге. – «Нормальные у ребенка ручки!» Такое вольное обращение с анатомическими терминами можно было бы списать на излишнюю увлеченность собачников, или, как полагают собакнелюбители, разновидность сумасшествия, если бы как-то раз я не услышал, как руками собачьи лапы называет совсем далекий от кинологии, но, судя по всему, добрый по натуре человек. Это произошло, когда наш черный терьер Аличка, встав на задние лапы положила мне на плечи передние. У черных терьеров очень необычные передние лапы. Их движения, углы, под которыми сгибаются суставы, в сочетании с наклоном головы очень напоминают траекторию движения человеческой руки. Поэтому, когда черный терьер подает лапу или обнимает хозяина за плечи или за талию, создается впечатление, что это вовсе и не собачья лапа, а самая настоящая человеческая рука, но только очень-очень волосатая.

- Какие у вашей собаки ла... Нет, это же настоящие руки, только мохнатые! – изумленно воскликнула женщина.

«Ручки», «ребенок» – все это признаки явления, которое называют очеловечиванием собаки. Именно того, чего так настоятельно рекомендуют избегать все инструкторы-дрессировщики и все серьезные книги о собаках. Тем не менее, даже самый строгий дрессировщик, каким бы жестким он не казался, все равно невольно (а может и вполне сознательно) придает своему воспитаннику человеческие качества. А. иначе и быть не может. Потому что параллелизация собаки и человека есть ни что иное, как демонстрация искренности отношений и признание того, что человек собаке друг. И пусть это не правильно с точки зрения кинологической науки, зато ярко подчеркивает тот факт, что собака для человека не просто средство охраны или охоты, но и существенная эмоционально-духовная составляющая часть кго жизни.

Свидетельство тому – многочисленные истории, как самые непреклонные противники того, чтобы в их доме жила собака, уступив настойчивым просьбам своих детей, буквально в считанные недели, а то и дни меняли не только свое отношение к животному, но и не редко многие свои жизненные принципы.

Подобный случай однажды произошел с моими соседями. Для противостояния упорному желанию своего сына взять собаку ими была организована глубоко эшелонированная оборона, которая была способна отразить не только лобовую атаку, но и предупреждать возможные обходные маневры. Пассивная оборона («Собака??? Только через мой труп!») хорошо сочеталась с активными действиями в виде приобретения санитарно-медицинских брошюр, в которых говорилось о собаках, разносящих бешенство, и газетных заметок о том, как кто-то где-то кого-то искусал. Иногда применялись и диверсионные приемы. Николай Александрович, глава семейства, подходил ко мне и, по-дружески взяв под локоть, доверительно рассказывал о своих сложностях на работе, о недостаточно большой квартире, о том, что Володя скоро окончит школу и ему нужно поступать в институт, и о многих других своих больших и малых проблемах. Откровения заканчивались мягкой просьбой не разговаривать с Володей о собаках, не рассказывать ему мои армейские истории и не брать его с собой на прогулки. Я понимающе кивал головой и клятвенно заверял соседа, что никакой агитации с моей стороны не было и не будет. Здесь я не лукавил. Правда, всякие байки, конечно, рассказывал. Почему бы не рассказать, если есть желающие послушать? Но при этом никогда никого не понуждал приобретать собаку, потому что это очень ответственный шаг, и каждый должен принимать решение сам, без давления со стороны.

Трещины в оборонительных редутах соседей появились в том месте, где и ожидалось. Володина мама, Светлана Владимировна, неожиданно остановила меня во дворе и взахлеб стала рассказывать, как сегодня ее сотрудница на работу пришла со своей собачкой – чем-то мелким и очень лохматым.

- Она такая хорошенькая! И, представляете, ну все-все понимает! А какие глазенки! Как смотрит, как смотрит, ну прямо заговорит сейчас! Весь этаж сбежался к нам в отдел, даже руководитель проекта впервые за последние лет семь не командовал, а просто разговаривал. А какие лапки! Это же не лапки, это самые настоящие ручки!

Я опять улыбался, опять понимающе кивал головой и не перебивая слушал то, о чем сам узнал за много лет до этой встречи во дворе – о необыкновенной способности собаки влюбить в себя человека, о ее умении предложить человеку бескорыстную дружбу и стать ему верным спутником.

- Славная такая, – вздохнула соседка.

И выдержав паузу добавила:
- Только Саныч из дому выгонит и собаку, и меня вместе с ней...

С этого момента стало понятно, что появление собаки в квартире соседей всего лишь вопрос времени.

Тем времененм, Володя окончил школу, успешно сдал вступительные экзамены, и крепость Николай-Саныча в конце концов выбросила белый флаг – в конце сентября в их доме появилась Ника, трехмесячный щенок немецкой овчарки. Саныч долгое время старался держать марку и все время бурчал, что, вот, взял на свою голову, гуляй, корми, убирай... Хотя при этом сам ни разу с собакой на прогулки не ходил и всем своим видом показывал, что собака для него обуза и лишние хлопоты.

Но однажды зимой, когда Нике исполнилось уже полгода, я с удивлением увидел на площадке Саныча вместе со своей «обузой». Сцена была идилличной до изумления – Саныч бросал Нике снежки и сам бегал за ними наперегонки с собакой.

- Вот, – развел руками еще совсем недавно строгий главный инженер одного из киевских предприятий. – Дура она, конечно, но че-т привязался я к ней...

Позже соседка рассказала о том, как произошло «разоблачение». Как-то раз, поздно вернувшись с работы, Саныч уединился на кухне. Через некоторое время Светлану Владимировну отвлек от телевизора едва слышный голос супруга, разговаривавшего сам с собой. «Пьяный, что ли?» - подумала соседка и на цыпочках пошла на кухню. Увиденное вызвало у нее столбняк – Саныч сидел посреди кухни на табурете, гладил рукой Нику, положившую ему голову на колени, и приговаривал: «Только ты, Никушка, одна меня понимаешь... И про премию не спрашиваешь, и объект тебе сдавать не надо, и гудящий кран тебе не мешает... Подумаешь, кран гудит! Ну и пусть гудит себе... И курсовую тебе писать не надо, как этому лоботрясу... Вот где этого обалдуя носит? Одиннадцатый час, а его дома нет. А потом расчеты вместо него нам с тобой делать? Хорошая моя!..»

Поняв, что маски сорваны, и что теперь всем все известно, Саныч выпрямил спину и попытался было неуклюже перевести стрелки на слишком горячий ужин и его недосоленность. Соседка ничего не ответила. Только удовлетворенно хмыкнула, кивнула головой и вернулась к телевизору.

Однако, я отвлекся. Отрадовавшись гостям, вся скотчинная стая нашей заводчицы проводила нас в комнату. Здесь мне впервые удалось рассмотреть скотч-терьера вблизи и пощупать его руками. Сказать по правде, я был немного удивлен, потому что не ожидал увидеть то, что увидел. Совсем не предполагал, что у этих собак такая широкая спина и такой маленький аккуратный нос. Почему-то мне казалось, что мочка носа у них должна быть массивной, такой, как у черных терьеров. Оказалось, что мочка больше напоминает аккуратный утонченный нос колли. Но на этом удивления не закончились. Заводчица вынесла нашего будущего щенка, и... Мое состояние было близким к разочарованию. На руках у заводчицы был умильный, но самый обыкновенный черненький щеночек без всяких признаков того, что это скотч-терьер. И только один хвост-морковка говорил о том, что в будущем этот щенок превратится в горделивого шотландского терьера. Именно в этот момент мне почему-то вспомнилась история моих соседей. «Ладно», – подумал я. – «Как будет, так и будет. Решение принято, отступать негоже». Тем более что Маша щенка приняла безоговорочно и сразу. Еще немного поговорив с заводчицей, мы оставили задаток и стали ждать того дня, когда нашего щенка, у которого в тот момент еще не было имени, можно будет забрать в его новый дом.

© Виктор Киселев

<<< Как это было: Слова переходят в дела < ... > Как это было: Здравствуйте! Это я! >>>